ОАЗИС. Вторжение на Таймыр - Страница 87

Встретили норильских чекистов почетно и как-то крикливо.

Китайцы - народ весьма шумный. Злопыхатели говорят, что китайский язык - единственный, на котором нельзя говорить шепотом. В общем-то, это подтвердилось, а детский галдеж закончился лишь тогда, когда к вертолетной площадке подбежал старший - начальник службы безопасности, с этим вопросом дело тут поставлено отлично.

Почти во всех китайских поселках гостей, прибывающих любым видом транспорта, встречает исключительно этот самый "товарищ Ли" - моложавый, подтянутый и спортивный молодец со строгим лицом "киногероя в кунфуистких тапках". Сычуанец, тут и думать нечего. Темный немнущийся костюм, оттопыренная подмышка, рация в одной руке и кожаная папка в другой. Полицай.

Если что заметит-решит, тут же моментально свистнет в подмогу банду юных головорезов, исправно несущих по совместительству службу по охране. Три-четыре молодых человечка всегда есть, и этого вполне хватает… У них уже имеется немалый опыт отражения наездов. Поначалу внешне благодушных и беспомощных китайцев попробовали теребить кавказские группировки, потом таджикские. Китайцы скинули улыбки и показали всю мыслимую восточную жестокость к напавшим. Через год уже никому не приходило в голову приходить в китайские поселения с войной, дураков, судя по всему, китайцы спрятали под мох, без всяких концов и утечек информации.

Так что беспокоили их редко.

Последние противостояния происходят уже не с криминальной "этникой", а с пантелеймоновцами, но в суть противоречий проникнуть очень сложно, молчат и те, и другие. Что Пантелеймон-то от китайцев хочет? Территориально их интересы вроде бы нигде не пересекаются, китайцам в принципе не нужны Путораны, они селятся лишь на севере, в тундре, по берегам богатых рек.

Местные племена оленеводов поначалу восприняли и встретили китайцев жестко, но потом привыкли - "люди хань" им частенько помогали в обыденности нелегкой жизни. Хитер Восток! Недавно зарегистрировали первые случаи смешанных браков, аборигенки выходили замуж за китайцев и уезжали в поселки, китайские. Норильские специалисты, как и все мировые этнографы с интересом смотрели на столь необычный этногенетический процесс.

Полицай был готов выслушать немедленные пожелания. Их пока не было. Как таких "полицаев" зовут на самом деле, не знает никто. Те из китайцев, коим часто приходится общаться с иностранцами, часто называются при знакомстве "товарищ Ли", потому что это почти единственное имя, легко произносимое правильно и сразу. Донцов показал главному охраннику свои специально подготовленные документы, моментально приведшие товарища Ли в исключительно доброжелательное расположение духа. Особенно впечатляли китайца написанные внизу иероглифы "начальник-командир" и слово ГКБ по-русски.

- Просу всех кусать! - любезно предложил "полицай".

Знают восточные люди толк в административной деятельности!

Наши деятели сначала погоняли бы сдуру злое и голодное начальство по объектам, а уж потом, получив люлей по самую маковку, ублажали бы их вкусностями и банями… Скрипя зубами, удивлялись бы на вдруг подобревших начальников, не понимая, что всё плохое уже найдено, а протоколы написаны. Азиаты хитрей. Сытый начальник поймет и простит многое.

Такой подход ожидался, ситуация была заранее инструктируема, и вся группа поплелась по деревянному тротуару к реке, сопровождаемая уже только группой самых маленьких и самых неугомонных темноголовых детишек, взрослые пошли работать. "Столовка", разместившаяся в миленькой фанзе (самой настоящей, канонической), выдавала себя за версту характерным острым и пряным запахом. Сычуаньская кухня - самая острая в мире. Члены спецгруппы закрутили носами. Китайцам хорошо, у них вкусовые рецепторы во рту с детства сожжены! А белому человеку обеденные эксперименты довольно опасны, если он голодный и не проинструктирован. Острые приправы в сычуаньской пище доминируют, удовольствие на любителя… В кафешке три молоденькие официантки в белых школьных фартучках уже выставляли на два столика большие общие тарелки с разными блюдами. Каждый столик имел в середине отверстие с плиткой внизу, из дыры возвышался постоянно кипящий котелок с каким-то "красным перцем с чем-то еще". В этот термоядерный отвар официантки опускали в специальных сеточках лапшу или рис - что закажут. Донцов предпочел взять лапшу, девчата - рис. Когда наполнитель пропитывался "перцем", китаянки его вынимали и поливали еще более острыми специями… Результат полагалось есть горячущим, закусывая шариками из черного перца и чеснока. Подали и разноцветную мясо-овощную смесь, и вскоре трое сопровождающих чиновника уже размеренно выбирали из нее палочками ароматные перчики и какие-то листья, а Донцов с девчатами - мясо оленя.

Астапова спасли только знаменитые сычуаньские мучные изделия - средней толщины лепешки с медом и пирожные с фруктовым соком. Ничего другого он есть не стал - в память о последнем отпуске… Два года назад Донцов добровольно-принудительно отослал подчиненного в Китай отдыхать и набираться опыта общения. В первый же день Олег потратил по тридцать юаней на каждого члена семьи для знакомства с кантонской кухней в местном ресторанчике. Отношение к китайской еде сформировалось у него сразу и на всю жизнь - как только Астаповское семейство воткнуло палочки в общее блюдо, оно вдруг стало расползаться по тарелке во все стороны, оказалось, что это какието малощетинковые черви типа мотыля. Олег тут же схитрил и всем тейпом удрал в Манчжурию. С тех пор Астапов даже если умирал от голода, то китайское не ел.